Город сирени. Так еще называют город Рочестер в шт. Нью-Йорк. Ежегодный праздник сирени привлекает сюда, в Хайланд-Парк Рочестера, до полумиллиона человек со всего міра, вниманию которых представляют более 500 видов сирени и других цветов и кустарников. Первый Фестиваль сирени был проведен здесь в 1898 году. А к созданию самого сиреневого Хайланд-Парка приложил свою руку и свой талант дизайнер Фредерик Ло Олмстед. Тот самый, кто спроектировал Центральный парк в Нью-Йорке.

В пригороде Рочестера озеро Онтарио Соединенные Штаты ровно посередине делят с Канадой. За два часа из города можно доехать до американской стороны Ниагарского водопада и здесь же переехать (и даже перейти пешком) на Канадскую его сторону.

Цветущей сирени в Рочестере я не увидела. Зато застала невероятной красоты осеннее убранство деревьев и кустарников – от лимонно-желтого до малиново-красного и даже темно-сиреневого. Среди такого разноцветья построен Покровский храм, освященный в прошлом сентябре.

"Община Покровского храма берет свое начало в 1948 году. Основателями ея была группа казаков, ‒ рассказывает настоятель храма протоиерей Григорий Науменко. ‒ Как и православные россияне в целом, казаки любят Пресвятую Богордицу и ея Покров, поэтому и в Русском Зарубежье было построено так много Покровских храмов. Только в Восточно-Американской епархии Покровские храмы есть в Рочестере, Наяке, Нью-Брансвике, Глен-Кове и др. Так что для наших архиереев всегда было проблемой, в какой храм ехать на престольный праздник".

Первое время община служила в разных местах: снимала под храм гараж, помещения у скаутов, а в 1952 году им удалось купить помещение в центре Рочестера. Это был большой дом, в свое время построенный доктором. Внизу устроили храм, а на верхнем этаже обустроили квартиру для священника. В те годы приход окормлял священник (впоследствии протопресвитер ‒ ред.) Авксентий Рудиков (+1964) – первый из известных приходу.

Отца Григория назначили в Покровский храм в 1984 году. Было ему 26 лет.

"Многие прихожане все время говорили мне, что нам надо строить свой храм, ‒ продолжает о. Григорий. ‒ И митрополит Лавр, когда приезжал, тоже всегда воодушевлял нас на строительство нового храма.

"В 1986 году мы учредили строительный фонд и собирались накопить 80 тысяч долларов. И уже тогда начинать поиски места для храма.

"В течение 10-ти лет нам удалось набрать 20 тысяч долларов, и тут произошло первое чудо. Мой знакомый, иеромонах Аверкий из Джорданвилля, приехал навестить своего друга антикварщика и заехал в наш старый храм. Оказалось, что там висели лампы, светильники и другие изделия ‘от Тиффани’. Продав их, мы заработали ровно 60 тысяч долларов. Плюс наши 20 тысяч – ровно 80!

"Мы начали искать землю, но никак не могли найти что-либо подходящее. Город у нас большой по протяженности, и если построить храм на периферии, людям с другого конца города пришлось бы добираться около часа. И тогда произошло второе чудо.

"Один наш прихожанин молился Пресвятой Богородице и сразу увидел вывеску – продается земля. Он позвонил агенту по продаже. Но тот сказал, что та земля почти вся – сплошной камень, но назвал место, которое подойдет под церковь – питомник по выращиванию деревьев, часть земли которого хозяин готов продать под церковь. И в 1997 году мы дали залог и купили этот участок почти в центре города.

"За два года мы выплатили стоимость участка в 7.5 акров и в конце 1999 году начали строительство храма. Владыка Лавр (Шкурла; +2008 ‒ Первоиерарх РПЦЗ ‒ ред.) всячески нам помогал, приезжал и смотрел, как идет стройка. Он сам освятил мозаику над главным входом в храм – одну из трех мозаик, изготовленных в мастерской Свято-Троицкого монастыря.

"Все время строительства мы каждую неделю служили молебны Пресвятой Богородице в старом храме, пока в 2002 году переехали в новый".

Пришло время устанавливать купола. С ними связано третье чудо, о котором рассказал отец Григорий.

"Купола, как принято в Америке, были изготовлены из 4-х частей каждый, мы их позолотили и части куполов находились в амбаре до тех пор, пока ни пришло время их устанавливать.

"‘Как мы будем перевозить 12 частей куполов?’ – думали мы".

В одно из воскресений во время Литургии настоятель заметил человека – на вид церковного, и когда тот подходил ко кресту, попросил остаться на чай и молебен.

Оказалось, что это был водитель-дальнобойщик, возвращавшийся из Детройта в Бруклин. И грузовик его был пустой. Купола погрузили, перевезли и установили. А мужчина тот теперь – в братии Свято-Троицкого монастыря.

15 сентября 2002 года состоялось малое освящение храма и, хотя храм не был расписан, отслужили первое Всенощное бдение, а на следующий день – Литургию. Со временем был установлен новый резной иконостас. Почти все иконы в храме, в том числе в иконостасе, написал иеромонах Андрей (Эрастов).

Полным чином храм был освящен епископом (ныне митрополитом) Николаем, Первоиерархом Русской Зарубежной Церкви, 5 сентября 2021 года. Ему сослужил епископ Сиракузский Лука, настоятель Свято-Троицкого монастыря, и многочисленное духовенство.

"Сейчас у нас крепкая община русскоязычных прихожан и американцев, ‒ продолжает о. Григорий. – Все службы проводим двуязычно, в той или иной части на английском и церковно-славянском языках".

‒ А как Ваши родители попали в Америку?

‒ Мама моя, Клавдия Сергеевна Науменко (в девичестве Котенко) – родная сестра насельника Троицкой обители отца Иова (Котенко; +2021), родом из Харькова. Отец, священник Василий Науменко, родился в Киевской области. Кстати, я долгое время не знал, что я ‒ украинец, мы ведь все в иммиграции считали себя русскими.

Повенчал моих родителей в "Ново-Дивеево" в 1954 году епископ Андрей (Рымаренко; +1978). Он же крестил там меня и мою сестру Елену.

Владыка Андрей был моим первым духовником. Мы жили в Спринг-Валлей и во время учебного года я находился в женском монастыре под опекой владыки Андрея, а летом – в мужском – Свято-Троицком, куда мы ездили к бабушке и где я помогал отцу Иову.

В Джорданвилле я познакомился с моей будущей матушкой – Марией Павловной Наумовой из Торонто. 25 октября 1981 года мы повенчались в Рочестере и даже не могли предположить, что я буду здесь священником. А тогда я учился в семинарии.

Спустя два года о. Григорий окончил семинарию, служил в Олбани диаконом. А однажды за обедом владыка Лавр предложил ему принять приход в Рочестере.

Мы с Машей решили: как благословит Владыка, так и делать. Владыка сказал про "сиреневый город" – и мы согласились! И в 1984 году на Фомино воскресенье мы первый раз приехали в Рочестер. В то время я работал в лаборатории в Куперстауне и потому первое время мы ездили на службы по выходным, а в сентябре переехали, и на Покров владыка Лавр назначал меня настоятелем прихода.

По иронии судьбы я, 26-летний, преподавал тогда в семинарии пастырское богословие. "Если будут вопросы, заходи ко мне", ‒ сказал Владыка, и по окончании занятий я действительно ходил к нему и задавал вопросы. Это уже спустя годы я преподавал в семинарии и литургику, и гомилетику, и пастырское богословие продолжал.

‒ Чем Вам запомнился владыка Лавр?

‒ Прежде всего, что запомнилось мне как священнику – владыка Лавр очень не любил, когда люди разговаривают в алтаре. Он всегда рассказывал историю про святителя Иоанна Шанхайского. Был очередной Собор архиереев в Троицком монастыре. Владыка Лавр, будучи тогда иподиаконом или иеродиаконом, был ризничным и зашел в алтарь разложить облачения. И там он увидел владыку Иоанна. Он подошел к святителю и предложил ему помочь, на что владыка Иоанн ответил полным молчанием.

Владыка Лавр подумал, что он не услышал и повторил свое предложение. Владыка Иоанн молчал. И только позже, когда они вышли из алтаря в храм, он объяснил, что даже во внебогослужебное время нельзя разговаривать в алтаре, который является Святая Святых.

Нам владыка Лавр напоминал, что во Святая Святых Иерусалимского храма первосвященник заходил только раз в году. И объяснял, почему у наших архиереев на облачении есть колокольчики. Во времена Ветхого Завета, когда священник находился в алтаре, звон колокольчиков был слышен, и те, кто были снаружи, знали, что с ним все в порядке.

Нынешний алтарь, прообраз которого являлся ветхозаветный алтарь, даже более свят, чем Святая Святых Иерусалимского Храма, и владыка считал, что если что-то нужно сказать, следует выйти в ризницу или пономарку – и там сказать. А если ответить в алтаре, то только кивком головы. В связи с этим владыка Лавр также вспоминал митрополита Анастасия (Грибановского; +1965), который тоже был очень строг насчет поведения в алтаре.

‒ Ваш храм напоминает храм на Поле пастушков на Святой Земле – такой же светлый, воздушный, живой. Владыка Лавр часто навещал ваш приход, служил с вами?

‒ Владыка каждый год дважды приезжал в наш храм: на Покров Пресвятой Богородицы и во вторую неделю Великого поста, на память святителя Григория Паламы. Эту традицию начал архиепископ Сиракузский и Троицкий Аверкий (Таушев; +1976), который навещал все приходы своей епархии по два раза в год.

Став архиереем, епископ Манхэттенский – нынешний митрополит Николай – приезжал к нам на эти праздники и возобновил традицию.

‒ Отец Григорий, как Вы видите будущее своего прихода?

‒ С практической стороны, мы надеемся построить, как изначально планировали, отдельно стоящий церковный зал с помещением для воскресной школы. Сейчас Закон Божий для разных возрастов нам приходится преподавать в разных местах – и под алтарем, и в библиотеке. В преподавании нам пришлось перейти почти полностью на английский язык, но русский стараемся сохранить, хотя бы на уровне общения.

Будущее нашего прихода – миссионерствовать среди нашей молодежи, среди американцев и русского населения Рочестера, которых в городе – около 50 тысяч, но они, к сожалению, чаще захожане, чем прихожане. А также и среди американцев, которые интересуются православием. При этом цель наша – не количество прихожан, а спасение душ.

Во время пандемии у нас появилось четыре новых прихожанина. Может быть, это не много, но для нас это уже хорошо, потому что все они постоянно приходят на воскресные богослужения и становятся опорой нашего прихода.

Татьяна Веселкина (пресс-служба Восточно-Американской епархии).
Фото автора и из архива о. Григория Науменко.