В нынешнем году исполняется 20 лет со дня кончины архимандрита Киприана (Пыжова). Главный иконописец Русского Зарубежья, он был одним из духовных столпов Русской Зарубежной Церкви. Как рассказал мне нынешний настоятель Свято-Троицкого монастыря в Джорданвилле в американском штате Нью-Йорк епископ Лука (Мурьянка), в обители отец Киприан был "второначальником" после игумена – владыки Лавра (Шкурлы) и пользовался таким колоссальным авторитетом, что практически все учащиеся местной семинарии выбирали духовником именно его.

Отец Киприан (в міру – Кирилл Дмитриевич Пыжов) родился в начале прошлого века в Российской империи и прошел огромный путь – и в буквальном, географическом, и в духовном, и в творческом смысле: через пол-Европы в Америку, от украшения питейных заведений до росписи церквей.

Юношей он присоединился к Добровольческому движению, с которым уехал в Константинополь, а потом в Болгарию. Затем в его биографии была Франция, где будущий архимандрит начал заниматься малярным делом, а потом разукрашивал рестораны и даже участвовал в подготовке декораций к фильму "Дон Кихот" с Федором Шаляпиным в главной роли. В Ницце он стал духовным сыном отца Александра Ельчанинова и брал уроки иконописи у его матушки – Тамары Владимировны.

Постриг о. Киприан принял в знаменитом монастыре преп. Иова Почаевского в чехословацком селе Ладомирово, где и начал расписывать храмы. После Второй міровой войны он вместе с большинством братии транзитом через Германию переселился в Свято-Троицкую обитель в Джорданвилле.

В рассказах, которые мне доводилось слышать от людей, хорошо знавших о. Киприана, он предстает человеком глубокой веры, сильного характера, большой строгости и одновременно нежной любви. Батюшка мог сурово отчитать духовное чадо за совершенный грех, но всегда поддерживал человека добрым словом или даже подарком, объяснял, как можно поступить в той или иной ситуации.

Для чтеца Богоявленского храма в Бостоне, шт. Массачусетс Илии Ярощука о. Киприан был словно членом семьи. Он крестил его в младенчестве, был духовным наставником для него самого, его родителей и братьев. И даже разрешал помогать расписывать церковь св. прав. Иоанна Кронштадтского в родном для Илии городе Ютика близ Джорданвилля.

Когда о. Киприан перешел в мір иной, почти вся семья Ярощуков приехала в монастырь на похороны. И, как уверен Илия, получила от любимого батюшки подарки на память. Наверное, это можно было бы назвать серией совпадений, но в жизни верующего человека случайностей не бывает.

"День похорон о. Киприана был особенным для всей нашей семьи, – рассказывает Илия. – Мой папа – протодиакон Иосиф Ярощук – перед этим ремонтировал приходской дом в Ютике и с большой высоты упал на бетонный пол, серьезно повредив спину. Полгода ему пришлось провести в постели, и мы даже не знали, сможет ли он ходить. К счастью, папа поправился, а служба во время похорон о. Киприана стала для него первой после этого падения".

Младший брат Илии, Александр, незадолго до этого был рукоположен во диаконы, и для него это тоже была первая служба в новом сане в главном монастыре Русского Зарубежья.

Сам же Илия вспоминает, как перед похоронами думал, с какой же иконой будет погребен самый известный иконописец русской диаспоры. Войдя в Троицкий собор, он увидел в руках о. Киприана образ святой – молодой женщины, которую он не узнал. Приглядевшись, прочитал надпись на изображении и понял, что это святая царственная страстотерпица Татиана, дочь последнего русского императора Николая ІІ.

Незадолго до этого у Илии родилась дочь, которую он назвал как раз в честь убиенной великой княжны.

"Увидев в руках о. Киприана икону царственной страстотерпицы Татианы, я почувствовал, что он сделал тем самым мне подарок – обещание, что он будет поддерживать мою дочь", – вспоминает Илия.

Правда, оставался вопрос о том, почему выбор был сделан в пользу именно иконы царственной страстотерпицы, о которой в те времена говорили не так много, как сейчас. Ответ на него в прощальном слове дал один из ближайших учеников о. Киприана – архиепископ Алипий (Гаманович; +2019). С амвона он рассказал, что батюшка сопротивлялся прославлению Царской семьи, и потому долго не мог взяться за написание их иконы. По его словам, однажды о. Киприану явилась Татиана и спросила: "Почему ты сомневаешься и не признаешь нас? Не бойся, берись за эту икону". После этого иконописец переменил свое отношение к Царственным страстотерпцам и написал образ, о котором его просили.

Вскоре после обращения владыки Алипия начался крестный ход, и открытый гроб вынесли из собора на улицу.

"В это время я подумал: ‘Сегодня были подарки мне, моим отцу и брату. А что моя мама?’", – вспоминает Илия Ярощук.

Буквально через несколько секунд ему и его маме под ноги упала какая-то бумажка — как оказалось, венчик, который ветром сдуло со лба усопшего архимандрита. Мама Илии подобрала его и спросила, что же делать.

"Мама безпокоилась, думала отдать венчик священнослужителям, но я сразу все понял и сказал ей: это тебе подарок от о. Киприана. Никто потом не стал его искать, – рассказывает Илия. – Когда о. Киприан гостил у нас дома, мама проводила в общении с ним очень много времени и в какой-то степени много послужила ему этим. Возможно, это звучит гордо, но я думаю, что он сам хотел ей что-то подарить, и тогда, на похоронах, все так сложилось через мои мысли".

Позднее Илия рассказал о произошедшем папе, и теперь этот венчик хранится вместе с другими семейными реликвиями.

"Я часто думаю, что о. Киприан для нашей семьи – как ангел-хранитель. Ты знаешь, что тебе придется рассказать ему о своих грехах и тебе будет стыдно, – признается Илия. – Это чувство укрепляло и помогало не совершать дурного. Да, он давал нам наказания за грехи, но всегда относился с большой любовью".

Дмитрий Злодорев
www.foma.ru